Какой индустрия допобразования выйдет из пандемии?
р.
р.
Жизнь после COVID: Андрей Андрусов провёл встречу в рамках Московского международного салона образования, где обсуждалось, какой индустрия дополнительного образования выйдет из кризиса COVID-19.
Участниками встречи выступили российские и зарубежные эксперты:
Жозе Папа, председатель глобального образовательного совета BETT
Гер Граусс, глобальный директор по вопросам образования KidZania
Сухас Парандекар, ведущий экономист Всемирного банка
Ирина Абанкина, профессор Института образования НИУ ВШЭ
Оксана Селендеева, основатель CODDY, школы программирования для детей.
Мы приведём основные выводы из этой встречи.
Андрей Андрусов Пандемия безусловно оказывает мощное влияние на образование во всём мире. Около двух миллиардов учащихся пострадали из-за закрытия школ в ответ на пандемию. Но, стоит отметить, что переход в онлайн не может полностью заменить традиционное образование. Во многих системах экзамены не перенесены, как в России, а полностью отменены (например, международный бакалавриат и кембриджские экзамены по английскому языку).
Образовательные проекты в условиях карантина Мы знаем об этих изменениях не понаслышке. Одним из видов деятельности нашей команды Центра СОЛь является управление портфелем социальных инвестиций, большую часть которых на сегодня занимают образовательные проекты. Начиная с марта 2020 года, наши проекты, особенно те, основу у которых составляло оффлайн-обучение, почувствовали изменения, связанные с пандемией.
Моментальный переход в онлайн, снижение доходов, плановое снижение затрат, в том числе, на оплату труда, сокращение инвестиций и инвестиционных программ... Новости, в большинстве своём, негативные, даже для тех, кто, казалось бы, должен выиграть в ситуации карантина. Действительно, даже онлайн-обучение, которое было готово к приёму новых клиентов, не становится источником сверхприбыли, и на это есть две основные причины.
Во-первых, снижение экономической активности, сокращение доходов населения и компаний привело к сокращению платежеспособного спроса на обучение: люди и компании, даже если сейчас у них есть деньги, предпочитают их не тратить, ожидая худших времён.
Во-вторых, в первые же дни карантина в сети появилось огромное количество новостей о бесплатном контенте «для тех, кто сидит взаперти». В итоге у потребителей сформировалось ожидание, что в кризис всё должно стать бесплатным. А это, как правильно заметила Оксана Селендеева, хоть и позволяет набрать базу данных потенциальных покупателей, лишает игроков отрасли возможности зарабатывать и сейчас, и в будущем, поскольку обесценивает продукт.
Для одних это влияние оказалось негативным, для других — скорее позитивным, а для кого-то и смертельным. Но все, даже те, для кого пандемия обернулась в плюс, были вынуждены адаптироваться к новой реальности. Для тех же проектов, в основе которых лежало оффлайн-обучение, ситуация оказалась крайне сложной. На удивление, многие проекты всё-таки перешли в онлайн (даже некоторые спортивные и танцевальные клубы). Но не все. Некоторые игроки вынуждены были закрыться, в частности, те, в которых учебный процесс зависит от оборудования или специальных помещений (студийная видеосъёмка, дизайн одежды, плавание, техническое творчество), от физического взаимодействия (большинство парных / командных видов спорта), или от тесного взаимодействия взрослого с группой, как, например, у центров раннего развития. Часть программы они перевели в онлайн, если родители смогли взять на себя бремя работы с ребёнком.
Кстати, многие отмечают положительное влияние карантина на родительско-детские отношения. Родители оказались вынуждены проводить с детьми больше времени и вникать в их «недетские» проблемы. Родители, как заметила Ирина Абанкина, стали действительно активными участниками образовательного процесса. Но для большинства погружение в школьные будни, изучение цифровых технологий и съёмка видеоотчётов стали испытанием, кошмаром, который хочется поскорее забыть. Учителя также оказались в ситуации, к которой их никто не готовил. Нагрузка и сложность задач выросли, а зарплаты и поддержка – нет.
Вернёмся к образовательным проектам. Те из них, которые неожиданно оказались в онлайн-формате, конечно, испытывают трудности. По меткому выражению Ирины Абанкиной, сегодня их ситуация напоминает положение мигрантов. Как и мигранты, проекты не совсем точно понимают язык, на котором им приходится общаться и решать бытовые и деловые задачи. Ровно такие же «трудности перевода», кстати, испытывает всё основное образование. Дополнительное образование переносит их относительно легче, поскольку изначально имеет более приспособленный к переменам персонал, более обеспеченных (в том числе технически) родителей и более мотивированных детей.
Как заметил Сухас Парандекар, дети поначалу обрадовались возможности не ходить в школу, но быстро сообразили, что обучение по тем же программам у тех же учителей дома — занятие ещё более скучное.
Техническое обеспечение, особенно в удалённых регионах, — это огромная проблема при переходе в онлайн-формат. Опыт CODDY показывает, что не у всех учащихся есть дома компьютер, на котором можно делать задание по программированию, и даже телефон, по которому можно занятие прослушать. В итоге дети вынуждены прекратить занятия, не получают требуемых навыков, а компании теряют выручку.
Долгосрочные эффекты шоковой терапии Всё вышеперечисленное — это разовые, временные, вынужденные изменения. Смогут ли они оказать долгосрочное воздействие на образование, в частности, на дополнительное образование и развивающий досуг (edutainment)? Именно на этот вопрос в основном отвечали участники встречи, и мнения разделились. Жозе Папа, председатель глобального образовательного совета BETT, впечатлился тем, как быстро адаптировался мир образования к условиям изоляции и как люди объединились вокруг общих проблем, проявляя заботу и солидарность с другими.
По его мнению, важнейшим выводом, который человечеству стоит сделать из нынешнего кризиса, должно стать обеспечение всеобщего доступа к интернету, как базовому праву человека, наравне с правом на кров и пищу.
Гер Граусс, глобальный директор по вопросам образования KidZania, добавил к этому, что пока государство не справляется с задачей обеспечения доступа людей к современным технологиям, эту роль должны взять на себя некоммерческие организации.
Он также обратил внимание на то, что школа — это не просто место, где дети учатся, но и центр развития местных сообществ. Карантин, лишив школу этой функции, лишь подчеркнул её важность, и в мире после пандемии можно ожидать большего фокуса на общественной значимости центров образования. И, наконец, Гер Граусс отметил, что благодаря пандемии выросла значимость социального в нашей жизни, героями стали не супермены, а простые врачи, и выразил надежду, что такое отношение к ним сохранится и в будущем.
Дополнительное образование, как отметили многие участники, лучше адаптировано к новым условиям, оно уже наработало опыт решения многих проблем, с которыми сталкивается основное образование. Среди таких решений Сухас Парандекар выделил проектное обучение, индивидуализацию, многообразие контента и взаимное обучение, а также фокус на портфеле учащегося, а не на экзаменах. Эти решения будут быстрее приниматься на вооружение основным образованием благодаря кризису. Более того, как сказала Ирина Абанкина, граница между основным и дополнительным образованием будет стираться. Успех онлайн-обучения заставит образование перестроиться, и это изменение уже необратимо.
Технологические ограничения — это не главное, что мешает прогрессу, главное — в том, как меняется система отношений между детьми, родителями, учителями и руководителями в системе образования.
Практик дополнительного образования Оксана Селендеева продемонстрировала меньше оптимизма, чем другие участники дискуссии. Она обратила внимание на то, что часть программ дополнительного образования будет закрыта по причине экономической неэффективности в новых условиях, и новые программы появятся только после того, как экономика снова пойдёт вверх, в ближайшие месяцы этого сложно ожидать в силу двойного удара по российской экономике.
Оставшиеся проекты будут испытывать сложности как операционного, так и финансового характера. Таким образом, мы видим, что переход всего мира в онлайн создаёт возможности для российских игроков на зарубежных рынках, которые могут обеспечить более высокую маржинальность, особенно в условиях снижения рубля. Однако делать на это ставку Оксана не рекомендует, поскольку это сложные рынки, без их глубокого понимания невозможно развить там успешный бизнес, и маржинальность будет низкой из-за высокой стоимости привлечения клиентов.
И, наконец, по мнению Оксаны, переход к новым технологиям, который внезапно пришлось совершить пользователям образовательных проектов, не поменяет базовых привычек. Как только появится такая возможность, люди вернутся к привычному образу жизни и быстро забудут всё, чему научились в условиях карантина. Поэтому положительное влияние на рынок онлайн-образования будет незаметным и временным.
Спасибо Московскому международному салону образования, на базе которого (и впервые онлайн!) прошла эта очень интересная дискуссия. Она показала разные взгляды на наше достаточно неопределенное (пока) будущее. Хочу отметить, что мы, как Центр СОЛь, смотрим в будущее с осторожным оптимизмом, но рекомендуем портфельным компаниям готовиться к долгому экономическому спаду, чтобы минимизировать риски кассового разрыва. Здоровья и благополучия всем, кто занимается образованием в это сложное время!